Испытание добродетели - Страница 23

— Он не мог вспомнить фамилию Солагашвили.

— Как это не мог? Он с ним несколько раз встречался. Просто Монахов не любил иметь дело с криминалом. Этот Леван предлагал какие-то опасные схемы, вот Алексей и отказал ему. А Дима как раз лоббировал интересы Солагашвили.

— Тогда получается, что убийство вашего шефа было на руку Апрелеву и этому Солагашвили.

— На первый взгляд. Но на самом деле все гораздо глубже. Пока опекуном всех денег Монахова стал его старший брат. А он явно не доверяет Диме и наверняка скоро уберет мальчонку оттуда. Поэтому смерть Алексея Владиленовича стала для Димы самым большим ударом.

— Вы спорили с ним в тот момент, когда раздался выстрел?

— Да. Мы услышали громкий хлопок и замолчали. Мы даже не сразу поняли, что это выстрел. Потом раздались еще два непонятных хлопка. Звон разбитой вазы. Мы побежали туда.

— Что было потом, после того, как вы обнаружили убитого Монахова?

— Слава погнался за убийцей, а мы попытались помочь Алексею Владиленовичу. Прибежала Александра Львовна, принесла стакан воды. Но нам было уже понятно, что Монахов мертв. Тогда мы позвонили в полицию.

— А почему не вызвали «Скорую помощь»?

— Зачем? Мы же видели, что он мертв, вызвали полицию и еще полчаса ждали, пока она приедет. А еще через час появились врачи.

— Вы решили уйти из компании сразу после смерти Алексея Владиленовича?

— Конечно. Или я должна была остаться с этим Димой, который оказался моим начальником? Представляю, как он вел бы себя. Я сразу написала заявление. Хорошо еще, что смогла устроиться сюда. Солидное место. Я теперь официально числюсь помощником сенатора. И престижно, и почетно.

— Вы довольно близко общались с Алексеем Монаховым. Как считаете, кто-то из его окружения мог организовать убийство?

— Конечно, нет. Дима способен на любую пакость, но он трус и никогда не рискнул бы. Сергей Владиленович тоже не вояка. Первая супруга Алексея была достаточно сильной женщиной, но давно не у дел. Вторая — типичная тихоня. Нет. Никто не мог.

— А этот Леван? Хотя бы из мести? Можно допустить, что тот подкупил охранника?

— Я тоже об этом думала. Точно не знаю. Но это вряд ли. Леван прежде всего бизнесмен, а не убийца. У него были большие планы, а Монахов терпеть не мог данного субъекта. Я слышала, что Леван часто навещает Регину. Один раз он даже сделал замечание дочери Алексея Владиленовича или сказал ей что-то неприятное. Подробностей не ведаю. Но после этого он просто сразу стал личным врагом Монахова. Тот не согласился бы с ним работать ни за какие деньги. Дима все это знал и решил свалить эту ситуацию на мою голову, подставить меня. Наверное, он говорил об этом и самому Монахову. Поэтому тот в последнее время изменил отношение ко мне. Я это чувствовала.

— Когда вы приехали в дом, то на минуту оставили Диму одного, отлучились в туалет. Правильно?

— Он даже это успел рассказать! — Мила усмехнулась. — Да, я ходила в туалет. Вы ведь не будете меня спрашивать, зачем именно?

— Вы долго отсутствовали?

— Минуты полторы, вряд ли дольше. А почему вы спрашиваете? Думаете, что я из туалета добежала до кабинета, убила Монахова и вернулась обратно?

— Нет, не думаю. Но вы оставили Диму одного. А за полторы минуты, пока вас не было, он мог войти в кабинет.

Она помолчала, покачала головой, потом проговорила:

— Нет, он не решился бы. Я об этом даже не подумала. Неужели?.. Кстати, про пистолет мог знать только он.

— Но вы должны были услышать выстрел.

— Я ничего не слышала, — твердо сказала Мила. — Теперь я думаю, что отсутствовала даже больше полутора минут.

— На оружии не было его отпечатков пальцев, — сообщил Дронго. — Только Хасмамедова.

— Тогда все правильно. Он и стрелял, — убежденно произнесла Мила.

— Возможно, — согласился Дронго, не став ее разубеждать. — Значит, вы считаете, что убийцей мог быть только этот охранник?

— Я видела именно его. Он стоял на подоконнике, а Монахов лежал убитый на полу. Больше там никого не было. Может, Дима и входил в кабинет, пока я отсутствовала. Но я ничего больше не заметила.

— Понятно. — Дронго поднялся и сказал: — Спасибо, что приняли и выслушали меня.

Мила протянула ему руку. Он пожал ее.

— Можете иногда звонить мне, — неожиданно произнесла красотка, вставая. — Если захотите.

— Позвоню, — солгал он.

Дронго прекрасно понимал, что никогда не захочет звонить этой женщине, если ему не понадобится это в интересах дела.

Эксперт повернулся и вышел из кабинета.

Уже в кабине лифта он набрал номер телефона Сергея Монахова и сказал:

— Вы можете позвонить вдове вашего брата, чтобы она меня приняла?

— Могу. Но она в совершенно ужасном состоянии. Женщина потеряла ребенка. Вы должны ее понять.

— Я ее понимаю. Но эта встреча очень нужна мне. Скажите, что я ваш личный представитель. Иначе она не согласится.

— Хорошо. Попробую. Но учтите, что Тамара и со следователями не очень много говорила. Да ничего толком и не могла сказать им. Ведь ее не было в доме.

— Тем не менее мне нужно с ней переговорить.

— Сейчас перезвоню, — пообещал старший Монахов.

Он сделал это только через двадцать минут.

— Тамара в таком состоянии, что не хочет ни с кем встречаться и разговаривать, — сообщил Сергей Владиленович. — Мне пришлось ее долго уговаривать. Я постарался ей объяснить, что именно вы можете помочь нам с расследованием преступления. Нужно наконец-то изобличить убийцу, чтобы он навсегда остался в тюрьме. Я лично сделаю для этого все, что только смогу. Разумеется, с вашей помощью.