Испытание добродетели - Страница 49

— Вы говорили про мозаику, — напомнил Дронго.

— Готов изложить свою версию. Апрелев решил устроить это убийство таким образом, чтобы подозрение пало на этого охранника. Когда Левшова давала показания, она вспомнила, что отлучалась на некоторое время, выходила в туалет. Видимо, хотела поправить макияж и прическу, чтобы выглядеть получше, перед тем как появится у своего босса. Апрелев воспользовался этой возможностью и вошел в кабинет Монахова. Он сделал выстрел или ждал Хасмамедова. Потом они убили хозяина дома. Апрелев вернулся в комнату и дождался Левшовой. Все остальное было хорошо разыгранным спектаклем. Хасмамедов сделал второй выстрел в стену. Когда все прибежали, он вскочил на подоконник и был таков. Теперь вся мозаика готова.

Гайдаев молчал.

Дронго покачал головой.

— Не получается, — сказал он убежденно. — Дима не стал бы идти на такое преступление. Во‑первых, старший брат Монахова становился фактическим руководителем компании и, конечно, со временем удалил бы оттуда племянника первой жены своего брата. Во‑вторых, он достаточно осторожен, даже трусоват для такого убийства. В‑третьих, ваша мозаика сложена неправильно. Предположим, что у Апрелева было время войти в кабинет и убить Монахова. Но почему тогда этот выстрел никто не слышал? Кроме него, в доме было еще три человека. Насколько я знаю, вы проводили эксперимент. Выстрел был услышан во всех комнатах. Значит, сам Апрелев наверняка не стрелял и не мог успеть войти и выйти.

— Он помог Хасмамедову овладеть оружием. Возможно, даже открыл сейф, — не сдавался Вавилов.

— Никто не знал шифра. Монахов никому его не говорил, — возразил Дронго. — Но давайте предположим, что вы правы. Значит, Апрелев каким-то образом помог Хасмамедову овладеть оружием…

— Тот был уже в кабинете, когда выстрелил первый раз в Монахова. Эта пуля и была смертельной, — перебил его Вавилов. — Потом, когда захлопнулась дверь, прозвучал второй выстрел, который не услышали из-за этого стука. Хасмамедов спокойно выбрался из кабинета. Ведь раньше вы сомневались в правоте моей версии, считали, что у Хасмамедова просто не было времени взять оружие, выстрелить два раза и затем сбежать. А если ему помогал Апрелев, то все совпадает.

— Вы же видели Апрелева, — напомнил Дронго. — Неужели считаете, что молодой человек со столь скромными физическими данными мог задушить такую женщину, как Левшова? Да он побоялся бы даже близко к ней подойти, чтобы она не выколола ему глаза. Скорее Мила могла задушить его.

— Это уже ваши предположения, — с усмешкой заметил Вавилов. — В любом случае теперь можно не сомневаться в том, что Апрелев так или иначе связан с этими двумя убийствами. Но я могу признать, что в первом случае он был всего лишь организатором, а во втором — исполнителем. Возможно, что Левшова что-то поняла или заподозрила, и Апрелев решил избавиться от опасного свидетеля.

— Вы делаете монстра из ничтожества, — убежденно произнес Дронго. — Но Дмитрий не идиот. Он должен был понять, что его могут заподозрить, когда пришел к Левшовой. Конечно, этот парень не мог ее задушить. Я думаю, что он поехал к ней разбираться из-за их общего знакомого.

— Кого?

— Левана Солагашвили. Это знакомец его тети. Тот самый человек, который пытался договориться с погибшим Монаховым.

— Мы его допрашивали, — ответил Вавилов. — У него есть алиби. В день убийства Монахова он не мог быть за городом.

— Я не говорил, что он убийца. Сегодня утром я разговаривал с Апрелевым и сообщил ему, что Левшова ездила с Леваном Шалвовичем в Финляндию. Именно он помог ей устроиться в офис сенатора.

— Вот вам и доказательство! — Вавилов хлопнул ладонью по столу. — Значит, вы оказались невольным соучастником этого убийства, господин эксперт. Я вообще всегда выступал против того, чтобы в нашей сфере работали частные лица, которые не являются представителями государства. Вы рассказали Апрелеву о поездке барышни в Финляндию вместе с господином Солагашвили. Дмитрий понял, что она пыталась его обойти. В ярости он отправился к Левшовой и задушил ее. Все правильно. Неужели вы после этого еще можете оспаривать мою мозаику? Не исключено, что нам придется допросить и вас, господин эксперт.

— Повторяю: он не мог ее задушить, — устало произнес Дронго. — А самое главное в том, что Дмитрий и Мила не могли решить вопрос с инвестициями Солагашвили без согласия старшего Монахова. Поэтому Апрелев не стал бы совершать подобные нелогичные поступки.

— Он был в ее доме и зафиксирован на камерах. — Вавилов заметно разозлился. — А потом нашли убитую Левшову. Вы еще распалили этого несчастного молодого человека. Возможно, он теперь уже далеко от Москвы и мы его вообще никогда не найдем. Именно из-за вас.

В этот момент зазвонил служебный телефон. Гайдаев снял трубку и выслушал какое-то короткое сообщение.

— Понял, — сказал он, взглянул на мужчин, сидящих в его кабинете, и пояснил: — Нашли клочок бумаги в руках у Левшовой. Видимо, из какого-то медицинского учреждения. Но точно установить невозможно, — сообщил Гайдаев. — Следователь говорит, что обычно на подобных бумагах бывают напечатаны анализы.

«Фейшелевич!..» — вспомнил Дронго, достал телефон, набрал номер Вейдеманиса и быстро спросил:

— Что-нибудь узнал?

— Юлий Лазаревич Фейшелевич, — ответил Эдгар. — Один из самых известных в Москве врачей-гинекологов. Доктор наук, заслуженный деятель, профессор, имеет кучу международных дипломов и наград. Ему уже под восемьдесят. Очень известный и уважаемый человек.